14.10.2004 - Приятное и не очень
А может быть даже «очень не». Зависит от того, как посмотреть. Но сначала о приятном. Назову эту часть
Отзвуки Кременца
Тут мы сделаем временную остановку в наших путешествиях по Интернету. Ибо я хочу рассказать вам о неожиданном отклике на мою виртуальную прогулку в город, где жили мои предки с маминой стороны.
Я уже вроде бы привык к тому, что в Израиле обнаруживаешь родственников или знакомых. И даже рассказывал моим постоянным читателям, как моя мама встретилась тут с подругой, с которой рассталась более полувека назад, перед Второй мировой войной, когда эта подруга уехала из Польши, где они жили, в Израиль (см.: «17.07.2003 - Львов»). Более того. Моя сестра, которая живет тут уже 13 лет, вскоре после репатриации нашла тут наших родственников с папиной и маминой стороны. Некоторые из них сумели выскочить из СССР сразу после войны, в 1946 году, другие родились здесь, ибо их родители попали в Палестину раньше, между двумя войнами. Связи у нас с ними никакой не было, мы только предполагали, что они могут оказаться в Израиле. И вот - о чудо! - нашлись.
А уж после того, как я сам однажды в автобусе, ехавшем в Иерусалим, встретил приятеля, с которым мы, разбежавшись по разным городам Союза, не виделись лет 30, и выяснилось, что он, как и я, живет теперь в Бейт-Шемеше, поражаться такого рода внезапным пересечениям было бы странно.
Тем не менее письмо, которое я получил, по следам статьи о Кременце, заставило меня вновь изумиться: как тесен мир! Читатель сообщал, что с интересом прочел мой материал, пообещав, что резон для такого интереса я найду в приложенной к письму статье. Речь в ней шла о двух книгах, одна из которых написана американским физиком Марком Кацем. И этот Марк Кац к тому же довольно близкий знакомый автора рецензии, родился, как и предки этого автора, моего корреспондента, в Кременце.
Прочитав это, я «сделал стойку». Ибо смутно помнил мамины рассказы об одном ее родственнике, который слыл вундеркиндом и на деньги еврейской общины Кременца был отправлен учиться за границу. Мама знала, что он попал в Соединенные Штаты, где преуспел в своей области, став университетским профессором. Правда, помнится, что мама говорила, будто он был математиком. А тут - физик. Но чуть ниже в рецензии разъяснялось, что Кац использовал в физике математические методы, так что вроде бы все сошлось.
Я вспомнил, как Моисей Семенович Биберман, двоюродный брат моего деда, живший в Москве, рассказывал мне о встрече с этим Марком в советской столице, куда американский родственник-профессор приезжал, кажется, как турист. В комнате у Моисея стояло материальное свидетельство их встречи. Ибо Марк отправился с ним в «Березку» и купил ему в подарок портативный радиоприемник. Такие приемники в СССР уже водились, но коротковолновый диапазон у них начинался с 25 метров. У этого же, подарочного экземпляра КВ были с 16 метров. Благодаря такой его особенности, Моисей мог слушать западные радиостанции и «Голос Израиля» без помех, ибо диапазоном, советским приемникам недоступным, «глушители» не озаботились!
Все хорошо, только я не был уверен, что нашего родственника звали именно Марк Кац, да и степень родства американского профессора с моей мамой как-то подзабылась. К счастью, моя сестра несколько лет назад составила для своего сына генеалогическое древо нашей семьи. Позвонил ей. Выяснилось, что память меня не подвела, Марк Кац там действительно имеется, и он - мамин двоюродный брат, то есть сын сестры нашего деда. Для большей уверенности я позвонил еще и одной нашей родственнице, Левии Гофштейн, маминой троюродной сестре. Они с ее матерью приехали в Израиль в 1973 году, к тому же Левия старше меня, так что помнит и даже встречала некоторых родственников, о которых я знаю только понаслышке. Выяснилось, что она с этим самым Марком несколько раз виделась, когда он приезжал в Израиль по своим научным делам. О встречах с ним здесь упоминал и мой корреспондент, так что все сходилось.
Я написал ему, изложив всю историю. И получил от него ответ: «Спасибо за ваше теплое письмо. Я знаю Левусю Гофштейн очень хорошо. Ее мать, Фейга, как и моя мама, покинули Кременец почти одновременно. А Давид Гофштейн (речь идет об отце Левии, известном еврейском поэте, арестованном по делу Еврейского антифашистского комитета и расстрелянном в 1952 году. - В. Л.) был близким другом моего отца».
Я тут же снова позвонил Левии и назвал ей имя человека, из-за которого расспрашивал ее про Марка Каца. «Моше Гитерман! - вскричала она. - Ну конечно, я его знаю. Мы с ними были знакомы еще в Киеве, а здесь одно время жили неподалеку. У него замечательные родители!» И тут последовал целый рассказ о них и о самом Моше, известном физике, авторе многих книг и статей, преподававшем одно время в американских университетах. Выяснилось, что когда он уезжал на «шабатон» в США, связь с ним у Гофштейнов потерялась, Левия даже не знала точно, живет он по-прежнему в Израиле или остался в Америке. И вот они снова, пусть пока только заочно, встретились.
Ну как не порадоваться, что я все-таки написал про Кременец!
Но на этом наш привал заканчивается, и мы снова отправляемся в путь. Заканчивается и приятная часть статьи. Ибо следующую я назову
Сайт «Мечта Арафата»
Вообще-то он называется «Галерея Михаила». Я нашел его адрес на известном вам портале IsraWord, каталоге-рейтинге израильских сайтов, среди страниц, зарегистрированных тут совсем недавно. Аннотация была короткой: «Фотографии Старого города в Иерусалиме». Я, как вы знаете, большой любитель фотопутешествий. И в частности, люблю посмотреть на фотографии тех мест, где был сам, потому что всегда есть шанс увидеть хорошо знакомое в новом, порой неожиданном ракурсе.
Но, признаться, столь оригинального взгляда на Иерусалим я не ожидал. Нет, я не о ракурсах фотосъемки, хотя, надо отдать автору должное, точки, с которых она велась, иногда весьма и весьма интересные. Похвалы заслуживает и то, что фотограф снимал исторические места, а не «родственников и знакомых кролика» на их фоне. Так что виртуальная прогулка вроде бы обеспечена, не только по Старому городу, как обещано в заглавии альбома, но и по соседней Масличной горе. В этом плане, кстати, справедливее английское имя альбома “Jerusalem. Holy city” («Иерусалим. Святой город»), являющееся одновременно ссылкой-входом на его страницы.
Правда, дальнейшая навигация по ним построена не очень удобно. Помимо основной фотографии, которая подписана, причем тоже по-русски и по-английски (все они большие и вполне приличные по качеству, хотя фотограф, похоже, использует любительскую камеру), на странице внизу имеются три маленькие изображения. Центральное демонстрирует то же фото, что над ним, а левое и правое - предыдущую и последующую фотографии в альбоме (если вы находитесь на первой странице, то «предыдущей» является последняя). Эти фотоярлычки не подписаны, так что, коль скоро вы в Иерусалиме никогда не были, заранее о том, что именно вы на них видите, узнать невозможно. Еще ниже приведены номера фотографий в квадратных скобках. И они виртуальному путешественнику не помогают. Мало того, что заранее непонятно, что именно скрывается под тем или другим номером, так еще и никогда нельзя понять, на какой именно странице вы в данный момент находитесь.
Но это бы полбеды. Добросовестно прогулявшись во всем 66 имеющимся на данный момент страницам, я изумился. Судя по альбому Михаила, в Старом городе есть христианский, мусульманский и армянский кварталы. Еврейского он там не обнаружил. Тут множество церквей, монастырей, обе центральные мечети, другие святыни двух религий, ведущих свое происхождение от иудаизма, чего они, кстати, не скрывают. Иудейских же святынь нет вообще! Ну, разумеется, «Западная стена Храма» здесь присутствует, без нее было бы, наверное, вовсе неприлично. Но, добредя до нее где-то ближе к концу альбома, после всех предшествующих культовых сооружений христианства и ислама, несведущий человек вполне может решить, что речь идет о каком-то очередном их храме. Ведь слова «еврейский» и «иудейский» на сайте не употребляются.
На Масличной горе мы увидим не только церкви и монастыри, но и могилу арабского историка Муджира эд-Дина. Есть тут, правда, и «мавзолей Авшалома». Знаете ли вы, кто такой Авшалом? Нет? И не узнаете. Он же не арабский историк! Кстати, любопытно: автор выбрал именно это имя потому, что Авшалом - тот, кто бунтовал против царя Давида, самого почитаемого в еврейской истории? А кладбища на той же Масличной горе (между прочим, это буквальный русский перевод еврейского «Хар ха-зеитим»), на которое, согласно еврейской традиции, должен прийти Машиах (из дома Давидова!), здесь, разумеется, нет вовсе.
Вот еще подпись: «Старый город. Археологический парк Офел, далее - задняя стена мечети Аль-Акса». С мечетью все ясно, она тут фигурирует в самых разных видах, а не только со стороны своей задней стены. Но что это за «археологический парк Офел» такой? Автор не знает или для нас делает вид, будто не знает, что этот археологический музей под открытым небом устроен на месте, где в последний период существования Второго Храма находились гостиницы, платные миквы, а также начало тоннеля, ведущего на Храмовую гору? Речь идет о том самом Храме, имя строителей которого Михаил так стесняется назвать. И не только, так сказать, собирательное, национальное имя. Того же Давида вы тут не встретите вовсе, хотя в Старом городе есть башня Давида, очень эффектный объект для фотосъемок. Соломон, тот сын Давида, который наследовал ему, а не бунтовал, упомянут, но в таком контексте: «Храмовая гора. Фасад мечети Аль-Акса. Виден фонтан Эль-Кас. Слева от входа в мечеть виден вход в Соломоновы конюшни». Что решит не очень сведущий в истории человек? Что Храмовая гора называется так, ибо на ней расположены мусульманские культовые сооружения, рядом с которыми какой-то предприимчивый Соломон (тот еще субчик, наверное!) построил некие конюшни?
Вот я и говорю: чем не воплощенная мечта Арафата - Иерусалим без евреев. Можно было бы даже заменить название города на любезное раису «Аль-Кудс». Да только христиане подвели, запечатлели еврейское имя в своих священных книгах. Придется их все переписывать!
